Министерство образования Республики Беларусь
Управление по образованию Ленинского района г. Минска

Государственное учреждение образования
«Средняя школа №17 г. Минска»

Пионеры у костра (песни, стихи)

История пионерских песен 1920-1930-х годов

Все мы родом из детства! За этой банальной и давно уже истертой фразой стоит большой человеческий опыт. Только в сказках бывает, что герой растет не по дням, а по часам, тем самым проскакивая последовательные периоды своего развития. В жизни же все гораздо проще – вот человек родился и он уже грудничок, затем ползунок, дошкольник, младший школьник, подросток, юноша (девушка)… 
Старшее поколение, родившееся во второй половине ХХ столетия в совершенно другой обстановке (жестко идеологически заквашенной), в совершенно другой стране под названием Советский Союз, также проходило (причем, практически поголовно) последовательные периоды своей сознательно-общественной жизни в школе: сначала октябрята, затем пионеры, а с 14 лет – наиболее достойные (а такими оказывались, повторюсь, практически все ребята) должны были вступать в ряды Всесоюзной комсомольской организации им. В.И. Ленина.
Осенью 1921 года в ЦК РКСМ при активном участии жены Ленина Н.К. Крупской была создана комиссия по работе среди детей. Решался вопрос о структуре детских коммунистических групп. Одобрили название «Юные пионеры», а детской организации решили присвоить имя Спартака – вождя восстания рабов в Древнем Риме, героический образ которого столь популярен у детей. «Пионер – это значит тот, кто начинает строить новое, прокладывает новые пути; зачинатель новых, полезных дел».
Первый пионерский отряд был создан 12 февраля 1922 года  (то есть еще до официального появления пионерии) в Москве при фабзавуче имени Борщевского на Красной Пресне, в него записались 52 человека. Отряд назывался «Юные разведчики».
19 мая 1922 года 11 Всероссийская конференция РКСМ приняла постановление о распространении опыта московской организации по созданию отрядов юных пионеров. С этого дня началась история пионерской организации. Был подготовлен «Временный устав детских коммунистических групп «Юные пионеры» имени Спартака».
Ребята с энтузиазмом участвовали в пионерских отрядах. Появляются первые пионерские традиции, общественно-полезные дела: помощь в проведении сельхозработ, совместные походы с сельской детворой, организация летних пионерских лагерей, выпуск пионерских газет, праздник «Первого пионерского костра», песни «Взвейтесь кострами, синие ночи», «Картошка», «Журавушка-журавель», символы – знамя, барабан, красный галстук-косынка, значок (на красном флажке серп и молот, внутри серпа горящий костер на пяти бревнах, на серпе надпись «Будь готов!»).
В апреле 1923 года в Москве вышел первый номер первого пионерского журнала «Барабан».
Торжественное обещание: «Я, юный пионер СССР, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю, что: 1. буду твердо стоять за дело рабочего класса в его борьбе за освобождение рабочих и крестьян всего мира; 2. буду честно и неуклонно выполнять законы и обычаи юных пионеров». Устанавливалось пионерское приветствие – салют: «Пять пальцев правой руки, плотно сложенных, ладонью вперед прикладываются к плечу». (В декабре 1923 года был предложен новый салют: «Правая рука, сложенная в ладонь, большим пальцем выносится к себе на уровне лба»).
В своем развитии пионерская организация переживала взлеты и падения. Активная работа с пионерами развернулась весной, летом, осенью, зимой 1923 года: появились яркие формы летней работы в лагерях, проводилась Международная детская неделя, неделя беспризорных. До 1925 года наблюдался небывалый подъем и количественный рост организации. В 1924 году пионеров насчитывалось более 200 000, в 1925 году уже до 1 300 000 человек. В марте 1924 года вышел первый номер журнала «Пионер», с июня начал издаваться журнал «Вожатый». В августе 1924 года в Москве открылись первые курсы по подготовке областных и губернских работников детского движения. Активизировалось взаимодействие со школами, в них пионеры организовывали форпосты – объединения учащихся – пионеров и октябрят данной школы. Работа с младшими школьниками – октябрятами стала проводиться с ноября 1925 года. Дальнейшая практика показала, что школа является наиболее удачной базой для организации пионерской деятельности с детьми.
В марте 1925 года вышел первый номер центральной пионерской газеты «Пионерская правда».
С зарождения пионерской организации началось создание агитационно-пропагандистской детской литературы. В резолюции XIII съезда ВКП(б) (май 1924 года) декларировалось: «Необходимо приступить к созданию литературы для детей под тщательным контролем и руководством партии, с целью усиления в этой литературе моментов классового, интернационального трудового воспитания. В частности, развернуть дело издания пионерской литературы, привлекая к этой работе в помощь комсомолу партийные, профессиональные и советские организации». В последовавших затем тезисах VI съезда РЛКСМ (июль 1924 года) декларировались сходные директивы о становлении новой разновидности детской литературы (тогда ведь было популярно выражение: «Партия сказала – надо!» – Комсомол ответил: «Есть!»): «В связи с ростом детских организаций и повышением их требований необходимо расширение издания литературы, обслуживающей пионерское движение. Издающаяся в настоящее время партийными и советскими издательствами массовая детская литература далеко не отвечает задаче классового воспитания детей. Необходимо реорганизовать эту работу при непосредственном участии комсомола. Печатное слово является мощным средством воздействия на развитие ума и характера ребёнка, и поэтому созданию революционной детской литературы должен быть уделён максимум внимания».
Но никто не будет оспаривать тот факт, что появление пионерских песен также тесно связано с этими документами, ибо в любом случае песня состоит из двух неразрывных компонентов – слов (стихов – а это и есть литература) и музыки.
К созданию этой литературы были привлечены профессиональные поэты и писатели, педагоги, организаторы первых пионерских отрядов. Причём, на первом этапе (1920-е годы) пионерской литературой занимались авторы с различными политическими установками и эстетическими вкусами. Поэтому политическое и художественное качество первых текстов пионерской литературы было неоднородно. Создателями пионерской словесности во многих случаях становились бывшие скауты, подключившиеся к работе в пионерской организации: В. Зорин, М. Стремяков, Я. Смоляров, В. Попов и другие. Но почти сразу им на подмогу двинулись прокоммунистические поэты и писатели, например, молодые комсомольские поэты Александр Безыменский и Александр Жаров.
Пионерская литература 1920-х годов — огромное количество авторских и анонимных произведений на пионерскую тематику. В этот период всё «пионерское» было еще экзотикой, областью новой и популярной, активно пропагандируемой властью; впрочем, и сами авторы живо откликнулись на рождение детского коммунистического движения. Агитационным задачам в 1920-е годы служили многочисленные художественные произведения детской литературы различных жанров (песни, пьесы, повести), посвященные пионерскому образу жизни, в которых главными действующими лицами были пионеры или дети, вступающие в пионерскую организацию.
Одним из образчиков подобной литературы являются, к примеру, такие строки из «Азбуки пионера» Владимира  Каринского, вышедшей в 1925 году:
Должен каждый член звена
Исполнять обычаи:
Не курить, не пить вина,
Соблюдать приличие.
Щёлкать семечки не надо
        Пионеру,
Коль гуляет он по саду
        Или скверу.
Щёки вымыты отлично,
        Вычищены ногти —
Пионеру неприлично
        Иметь когти.
 
В качестве приложения к этому давался антураж в виде всяческих лозунгов, призывов, клятв и, конечно же, песен. Возможно, кто-то из молодых еще слышал песню в исполнении мэтра отечественной эстрады Иосифа Кобзона «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!»
Особенно много песен было написано для самых младших – октябрят и пионеров. Их распевали на радио, на телевидении, в пионерских лагерях у вечерних костров, на собраниях пионерских и школьных дружин.
В данной книге собраны наиболее популярные пионерские (и лагерные) песни, написанные в начальный период существования Всесоюзной пионерской организации. Но не все (а их десятки), а только те, которые имели свою предысторию, и появление которых порою напоминало некий песенный детектив. Именно на истории появления таких песен автор и акцентирует свое внимание. А через призму песен прослеживаются и судьбы их авторов (композиторов и поэтов), и, пусть и в кратчайшем виде, история советской России первых десятилетий ее существования.
Книга рассчитана на широкого читателя, но, в первую очередь, будет интересна и полезна для организаторов детского отдыха, вожатых, педагогов дополнительного образования и учителей общеобразовательных школ.

1. Взвейтесь кострами, синие ночи!
Самой известной пионерской песней, да и самой первой, созданной по заданию самой Надежды Константиновны Крупской, организатора и духовной наставницы пионерской организации в 1922 году была песня «Взвейтесь кострами, синие ночи!». Каждый школьник знал слова и мелодию этой песни и мог ее спеть, даже если его разбудить среди ночи (не обязательно синей). Под названием «Марша юных пионеров» она стала гимном пионерской организации до самого ее расформирования в 1991 году. Песня, и в самом деле, вышла весьма удачной. Вот только сугубо пионерской ее нельзя назвать ни в коем случае.
Впрочем, об этом и наш рассказ.
Сейчас уже не является секретом, что рожденная стараниями Н.К. Крупской Всесоюзная пионерская организация была практически полностью скопирована с организации юных скаутов-разведчиков (и ничего зазорного в этом нет – зачем изобретать велосипед, если его уже придумали до вас). Так же, как и скаутские лагеря стали прототипом лагерей пионерских, разумеется, со своей спецификой. Даже девиз «будь готов!» – это изначально был девиз именно скаутов, а не пионеров.
А что пели тогда, в первые десятилетия ХХ века, на заре скаутской и пионерской жизни дети, вовлеченные в эти организации? Ведь ясно же, что не бывает лагерей, походов и просто неких объединенных единой целью, единой идеей групп людей (в нашем случае – детей), без песен.
Но если пионерский гимн «Взвейтесь кострами, синие ночи!» иногда можно слышать даже сейчас, то гимн юных разведчиков-скаутов, к сожалению, ныне предан забвению.
Для начала публикуем текст оригинала – гимна юных скаутов.
Будь готов!
Будь готов, разведчик, к делу честному,
Трудный путь лежит перед тобой,
Глянь же смело в очи неизвестному,
Бодрый телом, мыслью и душой!

Припев:
Будь готов, будь готов,
Будь готов, будь готов,
Будь готов, разведчик,
Будь готов!

В мире много горя и мучения,
Наступила страдная пора.
Не забудь святого назначения,
Стой на страже правды и добра.

Припев.

Тем позор, кто в низкой безучастности
Равнодушно слышит брата стон.
Не страшись работы и опасности,
Твердо верь, что с богом ты силен.

Припев.

Помогай больному и несчастному,
К погибающим спеши на зов.
Ко всему большому и прекрасному
Будь готов, разведчик, будь готов!

Припев:
Будь готов, будь готов,
Будь готов, будь готов,
За Россию будь всегда готов!
1915

Автором текста скаутского гимна является Николай Альфредович Адуев (настоящая фамилия Рабино;вич; 1895 – 1950) – поэт, драматург, сатирик, либреттист.
 
Н. Адуев окончил Тенишевское училище. Печататься начал с 1914 г., в том же году написал гимн российских скаутов-разведчиков «Будь готов!». Стихи на музыку положил писатель, просветитель, путешественник, редактор журнала «Вокруг света» Владимир Алексеевич Попов (1875–1942).
Причем, если Николай Адуев никакого в общем-то отношения к скаутизму не имел, Владимир Попов – имел самое непосредственное.
В качестве педагога Попов принимал активное участие в скаутском движении, будучи одним из руководителей московских скаутов. В его детском журнале «Мирок» печатался и скаутский листок «Будь готов!» (кстати, в этом журнале в 1913–1914 гг. были опубликованы первые стихи Сергея Есенина). В 1915 г. он создал первый в мире скаутский музей. Его должность в скаутском движении в разных источниках определяется как начальник Первого Московского отряда или I Московской дружины скаутов; упоминается и должность инструктора Второго московского отряда скаутов при Императорском речном яхт-клубе. Последний отряд – «речных скаутов» – был создан лично Поповым весной 1916 г.: его отличали синие галстуки. Попов организовал ему шестинедельный лагерь на территории яхт-клуба на Воробьёвых горах.
Попову принадлежит музыка скаутского гимна «Будь готов!» (1915) и популярная скаутская (в СССР пионерская) песня «Картошка». В 1917 году он издал книгу «Бой-скауты: Руководство самовоспитания молодёжи».
 
Об этом замечательном человеке мы еще вспомним чуть  ниже.
Песня «Будь готов, разведчик» стала в эмиграции гимном организации. В 1941 г. в Китае были заменены слова «Помогай больному и несчастному» на:
«Помогай в борьбе за Русь Несчастную.
Братьям русским ты спеши на зов.
Ко всему большому и прекрасному будь готов».
После войны был восстановлен первоначальный текст.

А теперь, собственно текст песни «Взвейтесь кострами синие ночи»:

Взвейтесь кострами, синие ночи!
Мы – пионеры, дети рабочих!
Близится эра светлых годов,
Клич пионеров – Всегда будь готов!

Радостным шагом с песней веселой
Мы выступаем за комсомолом!
Близится эра светлых годов,
Клич пионеров – Всегда будь готов!

Мы поднимаем красное знамя,
Дети рабочих, смело за нами!
Близится эра светлых годов,
Клич пионеров – Всегда будь готов!

Взвейтесь кострами, синие ночи!
Мы – пионеры, дети рабочих!
Близится эра светлых годов,
Клич пионеров – Всегда будь готов!
1922
В песне «Взвейтесь кострами», так же, как и во многих песнях этих и предыдущих лет («По долинам и по взгорьям», «Мы — красные солдаты», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» и др.), победно и ликующе звучит мотив из знаменитой «Марсельезы», основанный на сцеплении двух соседних кварт, многие десятилетия служит в европейской мелодике своего рода «паролем» героико-революционного начала. Отзывом на него зазвучало множество песен разных лет.
Автором текста этой песни является известный советский поэт Александр Алексеевич Жаров (1904–1984).

По воспоминаниям самого А. Жарова, в мае 1922 г. на одном из совещаний в Центральном комитете комсомола присутствовала жена Ленина Надежда Крупская, которая предложила идею создания пионерской песни. Жарову было поручено в двухнедельный срок написать песню. «За советом пришлось пойти к старшему товарищу – Д.А.  Фурманову. «Положение безвыходное!» – сказал я ему чуть ли не со слезами на глазах. «У большевиков безвыходного положения не бывает!» – ответил Фурманов. Совет был такой: оттолкнуться от чего-нибудь уже известного. Целой компанией отправились в Большой театр на Фауста, и там кто-то обратил внимание на марш солдат: «Башни, зубцами / Нам покоритесь! / Гордые девы, / Нам улыбнитесь!». Несколько дней ходил я, скандируя это четверостишие. Повторял его до тех пор, пока не написал другого – в том же размере: «Взвейтесь кострами...» и т. д. Я позаимствовал, следовательно, в «Фаусте» только ритмический ход для своего текста. А комсомолец Сергей Дешкин, ученик музыкального техникума <…> конечно, позаимствовал там же музыкальный ход для мелодии, написанной им на мои слова. Так рождалась первая песня юных пионеров нашей страны».
Правда, поэт не упомянул еще одного соавтора своей песни – Николая Адуева, девиз из скаутского гимна которого («будь готов!») Жаров включил в свой текст.
Как уже упоминалось, автором музыки пионерского гимна стал пианист Сергей Федорович Кайдан-Дешкин (изначальная фамилия Дешкин; 1901–1972).
В детские годы Дешкин был юным скаутом-разведчиком, не мудрено, что в советские годы ему и поручили заняться пионерией.
Из записных книжек Сергея Федоровича (журнал «Вожатый»,1957, №11) мы узнаем, что в 1922 г. к нему домой зашел сотрудник ЦК РКСМ Николай Брюханов и, сказав, что поэт А. Жаров написал стихи для пионерского марша на ритм марша солдат из оперы Гуно «Фауст», предложил написать музыку к маршу. Дешкин написал музыку, взяв темой звуки пионерского горна. Это было его первое произведение. Он показал песню своему учителю композитору А.И. Дианову, который ее одобрил, внеся исправление в один аккорд. Любопытно, что с поэтом А. Жаровым Сергей так ни разу в жизни и не встретился. После того, как песня зазвучала по всей стране, Сергей стал работать композитором одного из кукольных театров Москвы. Однако, наступило время массовых репрессий.

Сергей Федорович Кайдан-Дешкин был арестован органами ОГПУ 9 августа 1930 г. «как контрреволюционер, способный на террор и шпионаж» (т.е., не как террорист и шпион, а всего лишь, как способный на террор и шпионаж). Ровно через десять лет, в августе 1940 г. он был освобожден из заключения.

2. Здравствуй, милая картошка
В этой главке мы расскажем об истории еще одной не менее популярной скаутско-пионерской песни «Картошка». А история эта весьма занимательна.
Собственно песня «Картошка», представляющая собой юмористическое описание быта скаутского лагеря, была написана еще в середине 1910-х годов. Автором слов и музыки является один из лидеров московских скаутов, и одновременно главный редактор журнала «Вокруг света», просветитель и путешественник Владимир Алексеевич Попов (1875-1942), автор музыки того самого гимна российских скаутов «Будь готов!».

Изначально текст песни «Картошка» выглядел так:
Расскажу-ка вам, ребята,
Жили в лагере мы как,
И на солнце, как котята,
Грелись этак, грелись так.

Наши бедные желудки
Были вечно голодны,
И считали мы минутки
До обеденной поры.

Дым костра, луны сиянье,
Белый пепел и зола,
Дразнит наше обонянье
Дух картошки из костра.

Ах, ты, милая картошка,
Низко бьем тебе челом,
Даже дальняя дорожка
Нам с тобою нипочем.

Ах, картошка, объеденье,
Лагерников идеал,
Тот не знает наслажденья,
Кто картошки не едал.

А мальчишки /девчонки/-то обжоры
Всю картошку поедят,
А потом завоют хором:
«Животы у нас болят!»

Наши храбрые ребята
Исколесят ближний лес,
Понастроят себе хаты,
Не залезет в них и бес.

На дежурство из палатки
Очень трудно вылезать,
И приходится за пятки
Наших мальчиков/девочек/  таскать.

Вот собрались бегемоты,
Издают протяжный вой,
Хоть и знают они ноты,
Но поют... О, Боже мой!
Этот же вариант текста используется современным русским обществом «Скауты России».
После Октябрьской революции Попов организовал и много лет возглавлял издание «Всемирный следопыт». В 1935 году он переехал в Свердловск, где основал журнал «Уральский следопыт». «Картошку» Владимир Алексеевич сочинил еще до революции. Но впервые Попов услышал эту песенку на Дальнем Востоке в 1922 году, за Хабаровском, в глухой тайге. Песню о картошке очень любил исследователь Уссурийского края, знаменитый писатель Владимир Клавдиевич Арсеньев. Прославленный следопыт часто певал ее, вспоминая свои тяжелые походы и ласковый костер на привале.
Однако затем, когда он решил положить слова на музыку, Владимир Попов несколько видоизменил текст. И уже в музыкальном исполнении песня звучала так:
Расскажу-ка вам, ребята, бята, бята, бята
Жили в лагере мы как, как, как
И на солнце, как котята, тята, тята, тята
Грелись этак, грелись так, так, так

*(Далее примерно, как было выше)*

Наши бедные желудки
Были вечно голодны,
И считали мы минутки
До обеденной поры.

Дым костра, луны сиянье,
Белый пепел и зола,
Дразнит наше обонянье
Дух картошки из костра.

Ах, ты, милая картошка,
Низко бьем тебе челом,
Даже дальняя дорожка
Нам с тобою нипочем.

Ах, картошка, объеденье,
Лагерников идеал,
Тот не знает наслажденья,
Кто картошки не едал.

А мальчишки /девчонки/-то обжоры
Всю картошку поедят,
А потом завоют хором:
«Животы у нас болят!»

Наши храбрые ребята
Исколесят ближний лес,
Понастроят себе хаты,
Не залезет в них и бес.

На дежурство из палатки
Очень трудно вылезать,
И приходится за пятки
Наших мальчиков /девочек/ таскать.

Вот собрались бегемоты,
Издают протяжный вой
Хоть и знают они ноты,
Но поют... О, Боже мой!
Однако, когда в начале 1920-х годов была создана пионерская организация, и нужно было насыщать эту организацию песенным творчеством, и здесь руководители пионерии решили не изобретать велосипед, а просто переделать уже известную скаутскую песню. И снова, как и в случае с песней «Взвейтесь кострами…», обратились к известному поэту Александру Алексеевичу Жарову, попросив его приспособить песню «Картошка» для пионерской организации. Жаров сохранил первые пять куплетов (изменив начало на «Ну, споемте-ка ребята» и слова «лагерников идеал» на «пионеров идеал»); при этом он отбросил зарисовки лагерного быта и вставил следующий куплет:
Чем картошечка в мундире,
Лучше блюда не найдёшь,
Ни в Крыму, ни на Памире,
Целый свет хоть обойдёшь.
Правда, этот вставной куплет как-то не прижился и не вошёл в широкое употребление. В итоге получилась песня «Здравствуй, милая картошка» следующего содержания:
Ну, споемте-ка ребята-бята-бята-бята-бята,
Жили в лагере мы как, как, как,
И на солнце как котята-тята-тята-тята
Грелись эдак, грелись так, так, так.

Наши бедные желудки-лудки-лудки-лудки-лудки
Были вечно голодны-ны-ны
И считали мы минутки-нутки-нутки-нутки-нутки
До обеденной поры-ры-ры!

Ах, картошка, объеденье-денье-денье-денье-денье
Пионеров идеал-ал-ал!
Тот не знает наслажденя-денья-денья-денья,
Кто картошки не едал-дал-дал!

Здравствуй, милая картошка-тошка-тошка-тошка,
Низко бьем тебе челом-лом-лом.
Наша дальняя дорожка-рожка-рожка-рожка
Нам с тобою нипочем-чем-чем!
Из воспоминаний Александра Жарова:
«Голодновато жил в то время трудовой народ, хлеба не хватало. Даже картошки мало было. Но ребята все же ухитрялись 2-3 картофелины взять к воскресенью на веселый пионерский костер...
Я был тогда комсомольским работником и не раз приходил на такие костры, проводившиеся в Москве, где-нибудь на живописной лесной полянке. Помню, как девочки и мальчики с флагами и картофелинами в руках подходили к костру. А потом, во время сбора зарывали в золу. И лучшим лакомством на коллективном пиру была горячая душистая картошка. Вот откуда взялись строки «Ах, картошка, объеденье, пионеров идеал»…
 
Впервые «Картошка» была помещена в сборнике песен в 1924 году без указания фамилии автора.
И с музыкальным оформлением этой теперь уже пионерской песни тоже произошла интересная история. Вот как ее описывает Алексей Филиппович Шамаков, педагог, музыкант, художник, страстный охотник, рыболов, турист, фотограф. Но самое главное его увлечение – музыка. В 1925 году, после окончания Вятской губернской советской партийной школы, он начал работать заведующим клубом Косинской бумажной фабрики Вятской губернии, одновременно руководя там кружком струнных инструментов. Алексей Филиппович проработал в поселке Калинино 30 лет. Выступления струнного оркестра, которым руководил Шамаков, тепло принимались слушателями и были отмечены премиями и похвальными грамотами.
 
Из письма Алексея Филипповича Шамакова в адрес Василия Георгиевича Пленкова от 11 июня 1958 года.
«Когда по радио была передана в сокращенном виде история создания песни «Картошка», которую по просьбе редакции «Пионерской зорьки» я сообщил, то через несколько дней редакцию «Пионерской зорьки» завалили письмами десятка три «авторов». Один из этих авторов, видимо москвич, явился лично к ответственному редактору и устроил там крупный разговор с угрозой передачи дела об авторстве в суд. Об этом мне в начале мая 1958 года сообщила ответственный редактор «Пионерской зорьки» тов. Ашкинезер. Я ей написал очень подробное письмо с указанием многих лиц, которые могли бы засвидетельствовать правильность всего сообщенного мною. Вероятно, в настоящее время все выяснилось, так как «Комсомольская правда» от 31 мая 1958 года поместила очень сокращенную статью за моей подписью. Редакция «Комсомольской правды» также обращалась ко мне по телефону с просьбой сообщить историю создания этой песни. Разговор был 17 апреля, а статья появилась 31 мая. Полагаю, что за это время велось какое-то расследование, иначе «Комсомольская правда» ничего бы не опубликовала. От редакции «Пионерской зорьки» я тоже больше ничего не получал. Наоборот, за последнее время я получил и письменно, и по телефону несколько запросов от редакций различных газет с просьбой сообщить историю создания этой песни…
В те далекие годы, когда была создана пионерская песня «Здравствуй, милая картошка», я не помышлял о каком-то авторстве в области музыки. Песня эта создалась в процессе помощи своему товарищу, и я не думал создать себе известность через нее, а, тем более, прославить себя. Если бы эта мысль была у меня в то время, то я, конечно, позаботился бы удостоверить свое авторство на эту песню.
Я был всего лишь курсантом Вятской губернской советской партийной школы (совпартшколы), а вечером посещал музыкальную студию по классу скрипки при клубе им. К. Либкнехта, где преподавал профессор М.Н. Синицын. В Вятку я приехал после окончания средней школы в 1922 году и вместе с двумя товарищами поступил учиться в совпартшколу. В совпартшколе, среди курсантов, нашлось несколько музыкантов-любителей, играющих на слух. Своей игрой на скрипке по нотам я заинтересовал их, и вскоре вокруг меня появились желающие научиться тоже играть по нотам. Из этих любителей я организовал кружок и в свободное время обучал их нотной грамоте. Играли мы на таких инструментах, которые нашлись в личном пользовании каждого. Вскоре мы стали играть совместно в маленьком импровизированном оркестре. Однажды, осенью 1922 года, к нам в общежитие зашел заведующий совпартшколой тов. Порошин (очень видный работник, член губернского комитета партии и заведующий губернским отделом народного образования). Он очень заинтересовался нашей работой, долго с нами беседовал, интересовался каждым из нас и, наконец, попросил нас поиграть. Мы играли все, что умели. В тот же вечер он обещал нам достать необходимые инструменты для оркестра, а меня назначил его руководителем. Нам выделили комнату для занятий и репетиций, а всех музыкантов переселили в одну комнату. Через год наш кружок вырос в серьезный и сильный коллектив, насчитывающий до 36 человек. Оркестр со своими выступлениями обошел почти все клубы и залы Вятки. Помню, что мы даже играли в Вятской тюрьме для заключенных.
Музыканты совпартшколы, в большинстве комсомольцы, несли различные общественные нагрузки по поручению комитета комсомола. Так, в марте или апреле 1923 года, точно не помню, из музыкантов были выделены пионервожатые для работы с пионерами города. Среди них были – Витя Гаварский, Коля Петелин, Вася Бородин, Леня Мужиканов и другие. Все они носили на рукаве знак – ромбик из темного сукна с вышитым шелком пионерским костром, которым они очень гордились. Он отличал их от других комсомольцев.
Леня Мужиканов работал с пионерами Школьного городка. Он работал с увлечением и пользовался среди пионеров большим уважением. В затруднительных положениях он часто обращался ко мне. Однажды он готовил с пионерами художественную часть к предстоящему сбору. На этот раз он принес мне стихи «О пионерской картошке». Эти стихи на предыдущем сборе читала одна девочка, и стихи пионерам очень понравились. Вот пионеры и стали просить Леню сочинить песню с этими стихами. Леня сам этого сделать не мог и обратился с просьбой пионеров ко мне. Меня он застал в своей комнате с мандолиной в руках. Я, до его прихода, пользуясь свободным временем, импровизировал разные мелодии и этюды. Узнав его просьбу, я предложил ему одну из только что наигранных импровизаций. Мелодия этой импровизации имела подвижный и веселый характер и была немного похожа на польку. При первой попытке связать мелодию с словами оказалось, что она не совпадает с количеством слогов в стихах. Мы стали вместе изменять мелодию, стараясь подогнать ее под текст, но в силу этого менялся веселый мотив и размер пьесы. Я был склонен, не менять мелодию, а увеличить количество слогов в стихах путем повторения, так как такой прием используется в песенном творчестве. Леня не соглашался, а я старался доказать ему, что повторение последних слогов каждой строчки будет придавать песне веселый, шуточный и несколько озорной характер, что должно обязательно понравиться ребятам. Я проигрывал еще и еще, Леня подпевал слова песни:
Расскажите-ка ребята – бята – бята
Жили в лагере мы как – как – как
И на солнце как котята – тята – тята
Грелись этак, грелись так – так – так.
Наконец, Леня согласился со мной и признал, что песня действительно получилась удачно. Я записал на нотный текст песни на лист нотной бумаги и передал ему. Автором стихов я тогда не интересовался и теперь не знаю, кто написал эти стихи. Или это написали сами пионеры Школьного городка, или они достали их откуда-либо.
Вскоре песню разучили в Школьном городке и она была исполнена а присутствии многих гостей-пионеров из других школ. Многие присутствующие выучили песню на этом же вечере, а, несколько дней спустя, ее пели во многих школах города. Песня пионерам очень понравилась. Через месяц-два ее пели везде: в походах, в лагере,  на улицах, на школьных переменах. Пели с увлечением, с озорным задором, с подъемом. Многие поколения пионеров пели эту веселую и бодрую песню. Она близка была пионерам в первые годы рождения «Юной пионерии». А годы были трудные. Были свежи воспоминания о пережитом голоде:
Наши бедные желудки – лудки – лудки
Были вечно голодны – дны – дны
И считали мы минутки – нутки – нутки
До обеденной поры – ры – ры.
В задорных голосах пионеров, распевающих эту песню, чувствовалось, что все пережитое осталось позади, а впереди – светлое будущее.
Песня эта, оказалось, живет до сегодняшнего дня, возбуждая у многих, теперь уже взрослых людей, воспоминания о неповторимых школьных годах, о веселом и шумном пионерском коллективе. Песня будит воспоминания о далеком, беззаботном и золотом детстве.
P.S. Музыкой я занимаюсь уже 38 лет, как любитель. За это время организовал и руководил десятками любительских коллективов духовых оркестров и оркестров русских народных инструментов, вел уроки пения в школе. В редакцию «Пионерской зорьки» сообщил обо мне мой бывший ученик, с которым я когда-то поделился историей создания песни «Картошка». Прошло много лет после этого разговора, и он решил написать обо мне в редакцию детских передач всесоюзного радио.
Алексей Шамаков, Горьковская область, Ветлужский район, поселок Калинино, средняя школа».
31 мая 1958 года заметку Алексея Шамакова опубликовала «Кировская правда».
13 июня 1962 года небольшую заметку об А.Ф. Шамакове, как авторе песни, с фото опубликовала газета «Правда».
В данном случае, нет смысла спорить, кто же на самом деле является автором музыки – Владимир Попов или Алексей Шамаков. Как говорится, за давностию лет, оставим это на совести Шамакова. Хотя, как следует из самой статьи Шамакова, повторения в строчках один в один повторяют оригинальное изобретение Владимира Попова. И уж это-то, по крайней мере, говорит о том, что Шамаков лукавит – он не мог не знать автора слов ставшей знаменитой песни. Единственное, что вполне может быть, так это то, что мелодии Попова и Шамакова в чем-то различаются (не будем подозревать последнего в плагиате).

3. Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца!
Наступила очередь рассказать историю еще одной весьма популярной в Советском Союзе пионерской песни, история которой сколь интересна, столь и запутана.
Песня «Орлёнок» была весьма популярна в советские времена, исполнялась на каждом детском концерте, ее пели практически в каждом пионерском лагере, в каждой пионерской дружине. Написана песня была, однако, изначально совсем для других целей – к спектаклю «Хлопчик» драматурга Марка Мееровича Даниэля (1900-1940; отец будущего диссидента Юлия Даниэля, умерший в 1940 году от туберкулеза), шедшему в московском театре имени Моссовета. Причем, слова песни, как и сама пьеса, были написаны на идише.

Этот спектакль – о событиях Гражданской войны на территории современной Беларуси. Небольшой городок около Молодечно заняли белополяки. Красноармеец 15-ти лет от роду Зямка Копач  (в оригинале пьеса так и называется «Зямка Копач») попадает в тюрьму вместе со своими боевыми товарищами-однополчанами. Узнав, что их командиру Андрею Кудрявцеву грозит расстрел, Зямка обманывает охрану, убегает из тюрьмы и связывается с подпольем, которое отбивает Кудрявцева. В тюрьме Зямка сочиняет песню, которая в итоге становится гимном отряда. Первый вариант текста принадлежал автору пьесы, использовавшего мотив стихотворения А. С. Пушкина «Узник»:
Сижу за решеткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орел молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном,
Клюет, и бросает, и смотрит в окно,
Как будто со мною задумал одно;
Зовет меня взглядом и криком своим
И вымолвить хочет: «Давай улетим!
Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер... да я!..»
В оригинальной постановке на идише было всего два куплета, в том числе, отсутствовал финальный – дополнительные два появились при переводе пьесы на русский язык и постановке её в Москве. Вот этот текст (в подстрочнике Анны Сорокиной):

Орленок, орленок, гордая птица,
Расправь свои крылышки широко
И скажи нашей невесте,
и скажи нашей маме:
Любимая, нас ожидает смерть.

Орленок, орленок (друг молодой),
Лети через границу,
Сквозь тучу, сквозь бурю, сквозь снег,
И встретишь там Ленина.
Передай ему привет,
большой привет партии.
Когда пьесу перевели на русский язык, поэт Борис Черняк перевел песню следующим образом:
Орленок, орленок — могучая птица,
Лети ты в далекий мой край,
Там мама-старушка по сыну томится,
Родимой привет передай!

Орленок, орленок — могучая птица,
К востоку стреми свой полет,
Взлети над Москвою, над красной столицей,
Где Ленин любимый живет!

Орленок, орленок, ему расскажи ты
Про наших врагов, про тюрьму;
Скажи, что в плену мы, но мы не разбиты
И нас не сломить никому.
В 1936 году для постановки в Москве композитор Виктор Белый предложил поэту Якову Шведову написать песню заново. Я. Шведов написал песню «Орлёнок», в которой, в отличие от оригинала, было уже шесть куплетов. Композитор объяснил это так: «Зрители, выходя из театра, поют тот куплет. Мало. Нужна, мой друг, песня!» Так появилась песня в том виде, в каком мы ее слышим на первых фонограммах. И сразу стала народным хитом: ее хвалили Н. Островский, В. Блюхер, любил напевать А. Гайдар. При этом все трое утверждали, что это словно бы песня о них, о боевом детстве вдали от семьи.

Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца
И степи с высот огляди.
Навеки умолкли весёлые хлопцы,
В живых я остался один.

Орлёнок, орлёнок, блесни опереньем,
Собою затми белый свет.
Не хочется думать о смерти, поверь мне,
В шестнадцать мальчишеских лет.

Орлёнок, орлёнок, гремучей гранатой
От сопки врагов отмело.
Меня называют орлёнком в отряде,
Враги называют орлом.

Орлёнок, орлёнок, мой верный товарищ,
Ты видишь, что я уцелел.
Лети на станицу, родимой расскажешь,
Как сына вели на расстрел.

Орлёнок, орлёнок, товарищ крылатый,
Ковыльные степи в огне.
На помощь спешат комсомольцы-орлята
И жизнь возвратится ко мне.

Орлёнок, орлёнок, идут эшелоны,
Победа борьбой решена.
У власти орлиной орлят миллионы,
И нами гордится страна.
Многие зрители, выйдя на улицу после спектакля, распевали песню. Она  быстро стала необычайно популярной.
Здесь надо сказать, что мелодия «Орлёнка» не уникальна. В 1935 году появилась песня «Каховка» на музыку Исаака Дунаевского, в 1936 году (одновременно с «Орлёнком») «Партизан Железняк» на музыку Матвея Блантера. Песни разные, и композиторы разные, но вот мелодия одна. Можно считать мелодию «Орлёнка» и «Каховки» слегка измененной версией мелодии старой солдатской песни (1916 г.) на стихи К.Р. (великого князя Константина Романова):
Умер бедняга в больнице военной,
Долго родимый лежал.
Эту солдатскую жизнь постепенно
Тяжкий недуг доконал…
Для тех, кто не знает этого произведения, может обратиться к значительно более известной песне «Мамочка, мама, прости, дорогая, что дочку-воровку на свет родила...», исполняемую Любой Успенской – мелодия та же).
   Наум Шафер пишет в своей книге «Еврейская судьба Исаака Дунаевского»: «... я хорошо помню времена, когда на праздничных демонстрациях люди стихийно запевали «Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца» и неизменно сбивались на «Каховка, Каховка, родная винтовка», беспечно становясь жертвами слухового обмана».
Вторую жизнь приобрела песня в годы Великой Отечественной войны. Особенно широкое распространение песня получила среди партизан. В партизанских отрядах она была и паролем, и отрядной песней. Многие комсомольцы-разведчики, бойцы Красной Армии и партизанских отрядов повторили подвиг героя песни, многих из них в отрядах так и звали — Орлёнок. Для поддержания боевого духа бойцов Красной Армии во время войны в 1943 году тиражом в 25 тысяч экземпляров в войска была разослана книжечка с песней «Орлёнок».
Один из первых исполнителей песни, певец Александр Окаёмов, пел «Орлёнка» в составе фронтовых концертных бригад и на радио. Затем он стал бойцом народного ополчения консерваторского батальона имени Чайковского. Был ранен в боях, попал в плен и оказался в страшном Кричевском лагере, где организовал с товарищами группу сопротивления. Группа была раскрыта, но пытки не заставили Александра и его друзей, Геннадия Лузенина и Абрама Дьякова, выдать имена остальных подпольщиков. Когда организаторов повели на казнь, за несколько мгновений до расстрела 21 февраля 1943 года Александр Окаёмов запел «Орлёнка». Ныне фамилии погибших артистов занесены на мраморную доску в Концертном зале им. Чайковского, а на месте их расстрела поставлен обелиск.
Исполнял эту песню и Больший Детский хор. В одном из вариантов в их исполнении вместо «ковыльные степи в огне» звучало «бурятские степи в огне». С этой строчкой связана, кстати, одна любопытная версия, которая оказалась широко озвученной уже после войны. Бурятские краеведы заявили, что прототипом героя песни стал, будто бы, бурятский мальчишка-комсомолец Женя Манзанов, взятый в плен и расстрелянный белогвардейцами. В самой Бурятии о Манзанове широко узнали только в 1966 году – когда «орлёнок крылатый», из комсомольской песни, давно и прочно уже стал мифом. В 1966-м вышла книга Иосифа Тугутова «На четырёх ветрах». В Бурятии есть даже Манзановское поле – названное в честь Евгения Манзанова. На эту тему бурятскими краеведами написана масса статей.
Сохранилась фонограмма с вариантом 1937 года, который отличался от того задорного пионерского варианта, что мы привыкли слышать в исполнении Валентины Левко: в нем нет куплетов о том, как «меня называли Орленком в отряде», и вообще становится ясно, что герой перед расстрелом разговаривает действительно с птицей, прося ее взлететь и принести матери печальную весть.
Орлёнок, орлёнок, гремучей гранатой 
От сопки солдат отмело. 
Меня называли орлёнком в отряде, 
Враги называют орлом.
Орлёнок, орлёнок, товарищ крылатый, 
Ковыльные степи в огне. 
На помощь спешат комсомольцы-орлята – 
И жизнь возвратится ко мне.
Возможно, эти два куплета появились позже, уже после Великой Отечественной войны. И, скорее всего, их дописал другой автор. С трудом верится, чтобы аккуратный и мастеровитый Шведов рифмовал «гранатой» – «отряде» и излагал мысли столь коряво «от сопки солдат отмело» или «и жизнь возвратится ко мне» (после расстрела что ли возвратится?). В то же время, мы видим, что именно в эти куплеты плотно засунут весь тот смысл, который мы привыкли подразумевать, но которого не было в печальной предрасстрельной песне. Мы видим более современные гранаты и солдат, видим сопки, отряд какой-то нарисовался, который называл Орлёнком героя, который, похоже, воевал в этом отряде долго, раз даже враги давно знают его в лицо и называют орлом. Вдобавок теперь у нас есть комсомольцы, которые спешат на помощь, чтобы вернуть жизнь. Что это, если не послевоенная попытка уточнить картину?
Действительно, песня не слишком напоминает легенду о детях из мультика, в котором ее женским (то есть более «детским») голосом исполняла Валентина Левко. В исконном тексте герою всего 16 лет, его «любимая» может оказаться как мамой, так и подругой, вокруг степи и станицы, но ни слова не говорится о трубе. Хоть герой и уцелел (один), но его ведут на расстрел, песня его – предсмертная, и надежда только на миллионы орлят, которые когда-нибудь отомстят врагам за его гибель. Но самое главное – песня тоже не проясняет, кто такой Орленок, и, похоже, она реально адресована птице, которой предлагается взлететь и блеснуть опереньем. Значит, истоки легенды еще раньше?
«Орлёнок» одна из немногих песен, имевших не только песенную судьбу. Так на открытии памятника «Орлёнку» в Челябинске в 1958 году известный поэт Лев Ошанин сказал: «Не каждой песне ставят памятник, а вот песне „Орлёнок“ повезло. Комсомольцы-челябинцы воздвигли памятник герою песни в честь мужества юных бойцов Гражданской войны». Есть памятники Орлёнку также в Запорожье, в городе Покрове, во Всероссийском пионерском лагере «Орлёнок».
 
В 1957 г. снят художественный фильм «Орлёнок» о пионере-герое Вале Котике. В 1968 г. по мотивам песни снят мультипликационный фильм «Орлёнок».
На Кавказе возле села Архыз (Карачаево-Черкесская Республика) есть пик Орлёнок (2629 м), одноименные перевал и река. Горные вершины Орлёнок есть на Урале и на юге Байкала. Имя «Орлёнок» носят населенные пункты, железнодорожные станции, городские парки, пионерские лагеря, подростковые клубы, военно-спортивные игры, морские суда и экранолёты, модель подросткового велосипеда.
Но всё-таки, почему орлёнок? Почему именно эта птица пришла на ум авторам? Почему не сокол, к примеру? В те времена была очень популярна «Песня о соколе» М. Горького...
   Сам Шведов утверждал, что создавая песню про героя-мальчишку, вдохновлялся образом своего старого друга – Герасима Фейгина, погибшего при подавлении Кронштадского  восстания. Впрочем, немного странное сравнение. Кронштадское восстание, жестоко подавленное Тухачевским, массовые расстрелы несчастных матросов, осмелившихся взбунтоваться против «рабоче-крестьянской власти». Мальчишка-орлёнок из песни – жертва, странно портрет жертвы писать с образа палача.
Внучка поэта Юлия Гончарова в своей статье пишет, что дед рассказывал неоднократно: одним из прототипов «орлёнка» стал также Анатолий Попов, старший сын писателя Александра Серафимовича – с Серафимовичем Шведов дружил. Шестнадцатилетний юноша, в октябре 1917-го, во время уличных боев в Москве, переодевшись в гимназиста, проник в Кремль, занятый юнкерами, – отправился туда на разведку. Юнкера опознали его, схватили и хотели, было, расстрелять, но Попова спасли ворвавшиеся в Кремль красногвардейцы...
Сегодня некоторые вожатые на свой лад рассказывают детям легенду об Орлёнке стараясь не оскорбить ничьих политических и религиозных чувств: «Шла война 1917 года (сейчас уже не важно, кого с кем). Враги (сейчас уже не важно, кто) убили родителей мальчика. И сирота пошел через темный лес к дальним родственникам. Но по дороге встретил отряд (не важно, какой), который его приютил, обогрел, научил играть на трубе и назвал Орлёнком. Вместе с этим отрядом (не важно, каким) Орлёнок воевал (не важно, с кем) и трубил в бою. Однажды отряд снова оказался в тех местах, и Орлёнок отпросился у командира все-таки навестить своих родственников. Но как только шагнул в лес, увидел, как со всех сторон крадутся враги (не важно, кто). Тогда он поднял свою трубу и протрубил тревогу. Враги убили Орлёнка, но отряд (не важно, какой) не удалось застать врасплох: враги (не важно, какие) были разбиты».
При этом они совершенно серьезно объясняют, что мальчик погиб не зря, потому что остался верен своему отряду.
В постсоветское время стало модным отыскивать прототипы советских песен в более ранних, дореволюционных версиях. Так случилось и с песней «Орлёнок». 10 октября 2004 года, на интернет-сайте «Меч и трость» появилась статья Владимира Черкасова-Георгиевского «Орлы-белоказаки и их орлёнки. Иерей РПЦЗ(В) А. Моисеев выстраивает с песней «Орлёнок» смолинских казаков атамана А.И. Дутова». Автор статьи утверждал, что знаменитый «Орлёнок» – не более, чем переделка старой белоказачьей песни. Песня эта народная, она была популярна среди казаков атамана Смолина, входивших в Дутовское войско. И ее до сих пор помнят в тех местах, где смолинские казаки в былые времена сражались с красными.
Вот оригинальный текст песни (согласно статье):
   Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца
   И в степи с высот погляди.
   Наверно, навеки покинул я дом свой,
   В казачьи вступая ряды.
     
Ты помнишь, орлёнок, как вместе летали
 Над степью в пыли боевой,
 Как лошади ржали, как шашки сверкали
 В полях под Челябой родной.
  
  Орлёнок, орлёнок, мой верный товарищ,
   Ты видел, как в грозном бою
   И справа, и слева снаряды взрывались,
   Срывая папаху мою.
  
   В разведку я послан своим атаманом,
   Ты помнишь, мой друг боевой,
   Как темною ночью в сраженье неравном
   Убит был мой преданный конь.
  
   Орлёнок, орлёнок, мой верный товарищ,
   Ты видел, что я уцелел.
   Лети на родную станицу, расскажешь,
   Как сына вели на расстрел!
  
   Ты видел, орлёнок, как долго терзали
   Меня большевицким штыком,
   Как били прикладом и много пытали
   В чекистских застенках потом.
  
   Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца,
   Где вражеской подлости нет.
   Не хочется верить о смерти, поверь мне,
   В шестнадцать мальчишеских лет.
  
   Увидишь, орлёнок, кружась над степями,
   Кровавое тело моё.
   Казаки умолкнут, опустят здесь знамя
   И скажут: Господь, успокой
Конечно, версию эту сегодня доказать сложно. Так же, как и опровергнуть. Впрочем, косвенным доказательством реальности этой версии можно считать тот факт, что словом «орлы» в русских старинных песнях называли казаков. Соответственно, «орлёнок» – «казачонок». Это если обойтись без метафорических символов. Помните, в песне «За рекой Ляохэ»: «Сотни храбрых орлов из казачьих полков»?.. Слово «орлята», в годы гражданской войны вполне могло быть применено и просто по отношению к казакам – как ласково-гордое обозначение: «Под Кореновской завязался длительный и упорный бой. Листницкий со своим полком два раза ходил в атаку и контратаку. В третий раз поднялись цепи его батальона. Подталкиваемый криками ротного: «Не ложись!», «Орлята, вперёд!», «Вперёд – за дело Корнилова!» – он бежал по нескошенной пшенице тяжёлой трусцой, щитком держа в левой руке над головой сапёрную лопатку, правой сжимая винтовку» (М. А. Шолохов «Тихий Дон»).
Автор текста песни, поэт Яков Захарович Шведов (1905-1984) родился в деревне Пенья Корчевского уезда (ныне Конаковский район Тверской области) в крестьянской семье. Окончил церковно-приходскую школу. Вскоре семья переезжает в Москву. В 13 лет, оставшись сиротой, Яков поступает рабочим на Московский металлургический завод Гужона. В 1922 году становится рабкором заводской газеты и начинает литературную деятельность. Кроме заводской многотиражки, печатается также в журнале «У станка» и газете «Рабочая Москва», посещает существовавшее при газете литературное объединение «Рабочая весна».
 
Перу Якова Шведова, также принадлежат тексты таких известных и любимых в народе песен, как: «Смуглянка», «То березка, то рябинка…», «Хороши в июле ночки» и др.
В 1987 году в Конаковском музее создана посвящённая Якову Шведову экспозиция, многие экспонаты которой преподнесла в дар музею дочь поэта. 8 мая 2013 г. в селе Пенье Конаковского района открыта Мемориальная доска поэта.
Композитор Виктор Аркадьевич Белый (настоящее имя Давид Аронович Вейс, 1904-1983), народный артист РСФСР, заслуженный артист БССР, родился в г. Бердичеве (ныне Житомирская область Украины). В 1929 г. окончил МГК имени П.И. Чайковского по классу композиции, а спустя два года стал редактором журнала «За пролетарскую музыку». Долгие годы В.А. Белый был членом правления и секретарем Союза композиторов России, а в 1957–1973 годах – главным редактором журнала «Музыкальная жизнь».

Валентина Чемберджи в книге «В доме музыка жила» (М.: Аграф, 2002) отмечала трагизм В. А. Белого как композитора советской эпохи: он был знаток и ценитель камерной музыки, автор сонат для фортепиано и скрипки с фортепиано; однако известность ему принесли его песни, самой знаменитой из которых как раз и стал «Орлёнок».

4. Юный барабанщик!
Теперь вспомним еще одну популярную песню, которая называется «Юный барабанщик». Ее история так же интересна.
Пионерский барабан — пожалуй, один из наиболее ярких представителей многочисленного семейства ударных музыкальных инструментов — имеет более чем 90-летнюю историю. По сути, он ровесник Всесоюзной пионерской организации, датой основания которой считается 19 мая 1922 года. Справедливости ради заметим, что почти такие же барабаны существовали несколько раньше, только были не красными, а зелеными или синими. Пионеры вообще очень многое позаимствовали: атрибутику, символику и структуру — у британских скаутов, песни — у немецких революционеров или дореволюционных юнкеров, и даже от самого слова «пионер» веет европейскими первопроходцами, отправившимися на Дикий Запад.
Всей атрибутикой пионерской организации со дня ее основания занимался сторонник скаутизма, бывший секретарь общества «Русский скаут»,  Иннокентий Николаевич Жуков, известный скульптор-самоучка, педагог и литератор,  который предложил пионерам скаутскую структуру: отряды, звенья, патрули, девиз («Будь готов! Всегда готов!»), салют, горн, барабан, летние лагеря, костры и, наконец, форму и галстук (правда, не зеленый, а красный). Вот как сам Жуков писал о скаутизме в своей книге «Игра и детское движение»: «До возникновения пионерского движения, в период дореволюционный, у нас в России, существовало скаутское движение, занесенное с Запада. Тогда скаутское движение по сравнению со школой было явлением педагогически прогрессивным». Он поделился идеей с Надеждой Крупской. Та в конце ноября 1921 года предложила комсомолу создать детскую организацию, «скаутскую по форме и коммунистическую по содержанию».

Руководство комсомола изначально относилось к скаутизму резко отрицательно и поначалу замысел не оценило. Однако уже 19 мая 1922 года II Всероссийская конференция РКСМ постановила: «Принимая во внимание настоятельную необходимость самоорганизации пролетарских детей, Всероссийская конференция поручает ЦК разработать вопрос о детском движении и применении в нем реорганизованной системы "скаутинг"». Эта дата и стала отмечаться как День пионерской организации.
Тот же Жуков придумал и название «пионеры», имея в виду то, что в США этот термин означает «первый на новых землях, первопроходец». Кстати, первый пионерский журнал, который издавался с 1923 года, назывался именно «Барабан», и только в 1926 году его переименовали в «Пионер». Примерно с этих же пор барабан непременно входил в материальную часть каждой советской школы.

Стать таким барабанщиком или горнистом наверняка мечтал каждый советский школьник 9-14 лет. Под звуки барабанов совершались традиционные пионерские ритуалы: вынос знамени, торжественные линейки и т.д. На пионерском построении место барабанщика — на правом фланге дружины. Сам инструмент носили на ремне, перекинутом через левое плечо, а корпус располагали в наклонном (вправо на 45 градусов) положении. Во время торжественного прохождения отряда барабанщик шел за знаменосцем и ассистентами, левой рукой придерживал барабан, а правой держал палочки и делал отмашку — задавал темп марша.
      

Пионерские марши записывались речёвками — чтобы легче запоминались. Напомним одну из самых распространенных речёвок «Старый пионерский марш»:
Старый барабанщик, старый барабанщик,
Старый барабанщик крепко спал.
Он проснулся, перевернулся,
Встал и снова заиграл.
И поэтому вполне естественно, что появилась у пионерии песня, посвященная этому атрибуту. Пионеры-барабанщики вообще частенько становились героями советских песен, стихов, картин, фильмов. Слова песни в 1929 г. написал известный советский поэт Михаил Светлов (автор знаменитых песен «Каховка, Каховка, родная винтовка…», «Гренада» и др.), музыка же осталась оригинальной – автором ее является немецкий композитор В. Валльрот, в музыкальной обработке (аранжировке) композитора Александра Давиденко, появившейся в 1930 г. Получилось вот что:

Мы шли под грохот канонады, 
Мы смерти смотрели в лицо. 
Вперед продвигались отряды 
Спартаковцев, смелых бойцов. 

Средь нас был юный барабанщик, 
В атаках он шел впереди 
С веселым другом барабаном, 
С огнем большевистским в груди. 

Однажды ночью на привале 
Он песню веселую пел, 
Но, пулей вражеской сраженный, 
Пропеть до конца не успел. 

С улыбкой юный барабанщик 
На землю сырую упал... 
И смолк наш юный барабанщик, 
Его барабан замолчал... 

Промчались годы боевые, 
Окончен наш славный поход. 
Погиб наш юный барабанщик, 
Но песня о нем не умрет.
Две последние строчки куплетов повторяются. 
Но собственно оригинальный текст песни («Песня о маленьком трубаче»), как и музыку, написал В. Валльрот в 1925 году и посвятил ее Фрицу Вайнеку (26.08.1897-13.03.1925) – горнисту Союза красных фронтовиков, погибшему при разгоне полицией предвыборного рабочего собрания с участием Эрнста Тельмана в городе Галле (всего тогда погибло 10 человек).
И Михаил Светлов, по заказу Центрального Совета пионерской организации, сделал довольно вольный перевод стихов, заменив трубача на барабанщика, и перенеся действие в эпоху российской Гражданской войны. От германских реалий осталось лишь наименование «спартаковцы» – самоназвание части германских левых, составивших основу организованной в конце декабря 1918 г. компартии Германии. (Впрочем, в те годы имя легендарного гладиатора Спартака также в какой-то степени ассоциировалось с пионерами. Имя Ленина Всесоюзной пионерской организации присвоили только в 1924 году, в день смерти вождя пролетариата – до этого она носила имя Спартака.) В песне Светлова действует юный герой, хотя его прообразу, реальному Вайнеку было уже неполных 28 лет. В советской традиции принято было занижать возраст Вайнека – он упоминался как 15-летний подросток. В немецкой же версии он не «юный» (junge), а «маленький» (kleine), поскольку был небольшого роста. Именно этот нюанс, а возможно, и неточность в переводе снимает последний вопрос — почему ребенок оказался в эпицентре революционной заварушки. Фриц Вайнек погиб в 1925 году, но вовсе не в бою и даже не на привале — в этот период в Германии уже не было гражданской войны, никто ни на кого не наступал. Вайнек был трубачом, выступавшим на коммунистических митингах, из-за невысокого роста имел прозвище «маленький трубач». Во время германской президентской гонки весной 1925 года Вайнек поддержал Эрнста Тельмана, участвовал в его избирательной кампании. В ходе одного из предвыборных выступлений Вайнек погиб от случайного выстрела. По одной из версий, он закрыл собой Эрнста Тельмана от полицейской пули. По крайне мере, этой легенды придерживались авторы художественного фильма «Песня о трубаче», снятого в ГДР студией ДЕФА. Несмотря на то, что особого героизма в смерти «Маленького трубача» не было, ее романтизировали, и в том же 1925 году в честь Вайнека была написана песня «Der kleine Trompeter». Она была очень популярна в ГДР, часто исполнялась «Свободной немецкой молодежью». После вынужденного переезда в СССР немецкого певца Эрнста Буша в 1936 году в нашей стране был всплеск ее популярности, не угасшей и в послевоенные годы. Известно, что эту песню очень любила супруга Эриха Хонеккера, руководившего ГДР с 1971 по 1989 годы. В честь Фрица Вайнека в городах Германской Демократической Республики были названы улицы, а на его родине, в Галле, даже установлен памятник.
 
В оригинале текст песни звучал так:
Von all unsern Kameraden
war keiner so lieb und so gut
|: wie unser kleiner Trompeter, 
ein lustiges Rotgardistenblut, :| (повторы)

Wir sa;en so fr;hlich beisammen
in einer gar st;rmischen Nacht. 
|: Mit seinen Freiheitsliedern
hat er uns gl;cklich gemacht. :| 

Da kam eine feindliche Kugel
bei einem fr;hlichen Spiel;
|: mit einem seligen L;cheln
unser kleiner Trompeter, er fiel. :| 

Da nahmen wir Hacke und Spaten
und gruben ihm morgens ein Grab,
|: und die ihn am liebsten hatten,
sie senkten ihn stille hinab. :| 

Schlaf wohl, du kleiner Trompeter,
wir waren dir alle so gut !
|: Schlaf wohl, du kleiner Trompeter,
du lustiges Rotgardistenblut. :|
 
 
Приведем дословный перевод песни «Der kleine Trompeter»:
Среди всех наших товарищей
не было никого любимее и лучше,
Чем маленький трубач,
счастливый красногвардеец.
Мы сидели вместе,
нам было весело в грозовую ночь.
Мы были счастливыми
и распевали песни свободы.
Тут прилетела вражеская пуля
во время веселой игры,
И с отважной улыбкой на лице
 упал маленький трубач.
Мы взяли кирки и лопаты
и выкопали ему могилу,
После чего в молчании
опустили его в нее.
Спи спокойно, маленький трубач,
мы все так тебя уважали.
Спи спокойно, маленький трубач,
счастливый красногвардеец.

Но на самом деле и песню Валльрота нельзя считать оригинальной. Немецкая песня о Вайнеке – это, в свою очередь, одна из многочисленных переделок популярной фронтовой песни «Der gute Kamerad» («Хороший товарищ», слова Л. Уланда, музыка Ф. Зильхера), но поется в более бодрой аранжировке, которая перешла и в песню Светлова. После 1933 года, с приходом к власти нацистов, она на протяжении двенадцати лет не могла легально исполняться в Германии. С 1945 года получила возможность вернуться в советской зоне оккупации и культивировалась в ГДР вплоть до кончины самой ГДР.
Стихотворение Людвига Уланда написано в 1809 году в Тюбингине, в 1825 году положено на музыку Фридрихом Зильхером – предположительно, также в Тюбингене. Обычно называется по первой строчке – «Ich hatt' einen Kameraden» («Был у меня товарищ»). Песня стала традиционным траурным маршем германской армии (в том числе, и современной), армии и пожарных Австрии и армии Чили. Бытует также в армии Франции. Помимо войск, использовалась как похоронный марш разными, в том числе диаметрально противоположными общественными и политическими формациями – подобно тому, как в России «Вы жертвою пали в борьбе  роковой». Ее полным русским переводом является песня «Служили два товарища» из одноименного кинофильма Евгения Карелова 1968 года (в главных ролях – Олег Янковский и Ролан Быков), хотя и мотив у последней другой – стихотворный ритм в русской версии изменился:

Служили два товарища, ага...
Служили два товарища, ага...
Служили два товарища в одном и том полке.
Служили два товарища в одном и том полке.

Вот пуля пролетела и – ага...
Вот пуля пролетела и – ага...
Вот пуля пролетела и товарищ мой упал...
Вот пуля пролетела и товарищ мой упал.

За мной! Вперед! Ура!

Служили два товарища, ага...
Служили два товарища, ага...
Служили два товарища в одном и том полке.
Служили два товарища в одном и том полке.

Вот пуля пролетела и – ага...
Вот пуля пролетела и – ага...
Вот пуля пролетела и товарищ мой упал...
Вот пуля пролетела и товарищ мой упал.

Тады ему я руку протянул,
Тады ему я руку протянул,
Ему я руку протянул – он руку не берёт,
Ему я руку протянул – он руку не берёт...

Служили два товарища, ага...
Служили два товарища, ага...

Предлагаем, на всякий случай, подстрочный перевод и этой песни:
Хороший товарищ 
У меня был товарищ, 
Лучше которого ты не найдешь. 
Барабан бил к бою, 
Он шел вместе со мной 
Нога в ногу. 

Прилетела пуля
За мной или за тобой? 
Оно вырвала его, 
Он лежит у моих ног, 
Как будто это часть меня. 

Он протягивает ко мне руку,
Тогда как я заряжаю.
Я не могу подать тебе руку,
Отдыхай же в вечной жизни, 
Мой добрый товарищ! 

Именно эту, первоначальную версию песни «Хороший товарищ» использовал в 1925 году коммунист Валльрот в честь погибшего «маленького горниста» Вайнека. Таким образом, изначальная песня попала в русскую культуру дважды – отдельно как текст («Служили два товарища») и как мелодия («Маленький барабанщик»). А спустя пять лет, в 1930-м (напомним, в этом же году появился и светловский «Юный барабанщик») очередная переработка появилась и в Германии – на этот раз, нацистская, в память об убитом коммунистами в феврале 1930 года штурмфюрере штурмовых отрядов Хорсте Весселе («Песня о Хорсте Весселе» – «Von all unsern Kameraden...»:
Среди всех наших товарищей
Не было такого доброго и хорошего
Как наш штурмфюрер Хорст Вессель,
Весёлое воплощение свастики в плоть и кровь…).

Из интересных переработок первоначальной песни можно упомянуть еще испанскую республиканскую «Camarada Hans Beimler» 1936 года – в память о Хансе Баймлере, комиссаре-коммунисте немецкого батальона «Тельман» 11-й интербригады, погибшем в боях за Мадрид. Эта версия поется на первоначальный спокойный мотив.
Песня «Юный барабанщик» обрела огромную популярность в СССР, вошла в плоть и кровь советского патриотического воспитания и образования и входила в репертуар детских хоров — без нее не мог обойтись ни один пионерский концерт или детский патриотический праздник. Песня даже была положена в основу мультфильма.
Любопытно, но в Советском Союзе появилась и еще одна песня, возможно, о том самом маленьком трубаче (правда, без упоминания имени и перенесенном непонятно на какую почву), авторами которой являются поэт Сергей Крылов и композитор Сергей Никитин: 

Кругом война, а этот маленький...
Над ним смеялись все врачи –
Куда такой годится маленький,
Ну, разве только в трубачи?

А что ему? – Все нипочем:
Ну, трубачом, так трубачом!

Как  хорошо, не надо кланяться –
Свистят все пули над тобой.
Везде пройдет, но не расстанется
С своей начищенной трубой.

А почему? Да потому,
Что так положено ему.

Но как-то раз в дожди осенние
В чужой стране, в чужом краю
Полк оказался в окружении,
И командир погиб в бою.

Ну, как же быть? Ах, как же быть?
Ну, что, трубач, тебе трубить?

И встал трубач в дыму и пламени,
К губам трубу свою прижал –
И за трубой весь полк израненный
Запел «Интернационал».

И полк пошел за трубачом –
Обыкновенным трубачом.

Солдат, солдат, нам не положено,
Но, верно, что там – плачь, не плачь –
В чужой степи, в траве некошеной
Остался маленький трубач.

А он, ведь он – все дело в чем! –
Был настоящим трубачом.
1964

Поэт Михаил Аркадьевич Светлов (настоящая фамилия — Ше;йнкман) родился 4 (17) июня 1903 г. в Екатеринославе (теперь город Днепр) в небогатой семье ремесленника-еврея. Публиковаться начал в 1917 году. В 1919 году был назначен заведующим отделом печати Екатеринославского губкома комсомола. В 1920 году вступил добровольцем в Красную армию, принимал активное участие в Гражданской войне. Недолгое время жил в Харькове, откуда в 1922 году переехал в Москву. Первый сборник стихов «Рельсы» вышел в 1923 году в Харькове. В 1927—1928 годах учился в МГУ. Согласно документам НКВД, поддерживал Левую оппозицию, вместе с поэтами Михаилом Голодным и Иосифом Уткиным издавал нелегальную оппозиционную газету «Коммунист», приуроченную к 7 ноября 1927 года. Нелегальная типография, печатавшая газету, располагалась в доме у Светлова. В 1927—1928 годах, по данным НКВД, Светлов вместе с Голодным устраивал в Харькове поэтические вечера, сбор с которых шел на нужды оппозиционного нелегального Красного креста, и в дальнейшем оказывал материальную поддержку семьям арестованных оппозиционеров.
 
Умер от рака 28 сентября 1964 года в Москве. За последнюю книгу «Стихи последних лет» удостоен Ленинской премии по литературе (1967 — посмертно). Уже находясь в больнице и зная свой смертельный диагноз, известный шутник Михаил Светлов и здесь не удержался от шутки. Из больницы М. Светлов позвонил своей подруге, писательнице Лидии Либединской и сказал:  — Старуха, привези мне пива.  — Пива?!  — Да. Рак, похоже, у меня уже есть.
Барабанщиков и горнистов продолжали воспевать все годы существования Всесоюзной пионерской организации. Наверняка, многие читали повесть Аркадия Гайдара «Судьба барабанщика» (1938) – о мальчике-барабанщике, примкнувшем к солдатам революционной французской армии, которая сражалась против всего мира. Но приложили к этому руку и великие поэты. Возможно, многие помнят стихотворение Булата Окуджавы «Веселый барабанщик», написанное в 1957 году:
Встань пораньше, встань пораньше, встань пораньше,
Только утро замаячит у ворот,
ты увидишь, ты увидишь, как веселый барабанщик
В руки палочки кленовые берет...
Стихотворение положил на музыку композитор Лев Шварц, и в песенном виде оно впервые прозвучало в кинофильме «Друг мой, Колька!»
А в 1962 году стихотворением «Старый барабанщик» продолжил тему и поэт Евгений Долматовский:
Юный барабанщик, юный барабанщик,
 Он стучит как сердце, тук-тук-тук…
 Поднимает флаги пионерский лагерь,
 Юный барабанщик тут как тут.

Дальние дороги, близкие тревоги,
Заклубились тучи впереди.
 Ты уже не мальчик, храбрый барабанщик,
 Сверстников на подвиг выводи!..
Песня «Старый барабанщик» была очень популярна в 1970-е–1980-е годы, исполнялась хорами, разучивалась в музыкальных школах.

 

5. Баклажечка
Весьма популярной в 1920-е годы среди пионеров была песня «Баклажечка», впоследствии практически полностью забытая. Но первые пионерские отряды Красной Пресни пели ее от души. В более близкие к нам годы песню «Баклажечка» исполняли два знаменитых детских хора – Хор ансамбля Московского городского Дворца пионеров под управлением  В. Локтева и Ансамбль Московского городского Дворца пионеров Детский хор п/у В. Попова. 
Одним из свидетельств этой популярности является, к примеру, рассказ «Лидия» (1925) писателя Леонида Добычина, загадочным образом исчезнувшего (по одной из версий покончившего с собой в 1936 году):  «Одеколон “Вуайаж” Зайцева вынула и любовалась картинкой: путешественники едут в санях…
– Лейся, песнь моя, пионерская.
Коренастенький, с засученными рукавами, с пушком на щеках, шагал сбоку и, смотря на ноги марширующих, солидно покрикивал:
 – Левой!
– Это кто ж такой? – спросила Зайцева.
– Вожатый, – пискнула белобрысая девчонка….»
Есть смысл для начала привести текст этой пионерской песни, лишь укажем, что автора слов пока найти не удалось, а вот музыкальную обработку сделал известный советский композитор Михаил Вячеславович Иорданский (1901-1990), бывший боец 1-й Конной армии товарища Будённого, затем выпускник (1924) не менее известного, чем Конармия, Гнесинского училища, где учился по классу фортепиано у самой  Евгении Гнесиной, а теорию музыки ему преподавал А.Т. Гречанинов. А в 1935—1941 годах Иорданский заведовал музыкальной частью Государственного театра эстрады для детей. В 1948—1952 годах — главный редактор издательства Музфонда СССР.

М.В. Иорданский является автором многих произведений для детей: оперы «Чудесная ночь», «Колобок», музыкальная сказка «Как попугай Лори стал разноцветным», написанная для ТВ; множество песен (около 300): «Как на тоненький ледок...», «Голубые санки», «У дороги чибис», «Про жука», «Дождик, дождик, веселей!».
«Баклажечка»
Смотрит вожатый,
Смотрят пионеры:
Что за отряд
Показался вдали.

Припев (2 раза после каждого запева):
Лейся, песнь моя,
Пионерская!
Буль-буль-буль, баклажечка
Походная моя!

То ли Сокольники,
То ли Хамовники –
Издали не видно,
Пыль только идет.
Припев.

Такт выбивая,
Стройно шагая,
Вдоль да по дорожке
Отряд наш идет.
Припев.

Лица загорелые,
Взоры очень смелые, –
Вот он, наш первый
Сокольничий отряд!
Припев.

Да здравствуют Советы
И первый наш отряд!
Стремленьем к комсомолу
Сердца наши горят!
Припев.

Эту мы песню
Закончим, друзья,
Красному знамени
«Гип, гип, ура!».
Судя по тому, что марширующие пионеры в песне это не Сокольники и не Хамовники, это отряды Красной Пресни. Исторически в этих трёх районах Москвы начиналась пионерская организация города. В советской историографии первым считается московский отряд, который был создан при профтехшколе полиграфистов на Красной Пресне. 13 февраля 1922 года в здании 16-й типографии (бывшей типографии Машистова) комсомольцы провели сбор пионерского отряда. Организатором его стал Михаил Стремяков.
Вот как это было. В феврале 1922 года (то есть, еще до официального создания пионерской организации под названием «Спартак» 19 мая 1922 года) Бюро Московского комитета Российского коммунистического союза молодежи принимает решение о создании первых пробных групп детей рабочих. Валериан Зорин (один из руководителей РКСМ, которому поручили заниматься созданием новой детской коммунистической организации) проводит сбор с целью создания детской коммунистической группы в 1-м Коммунистическом интернате Замоскворечья (Б. Калужская, д.18). Михаил Стремяков  проводит сбор учащихся ФЗУ при типографии (Садовая ул., д. 23) и записывает в отряд юных пионеров 52 человека.
 
Трудно сказать, сколько еще песен позаимствовали пионеры у своих предшественников-скаутов — наверняка немало. Но «Баклажечка» (как и «Взвейтесь кострами…» и «Картошка») – как раз из их числа. Эта песня, как и упомянутые, имеет так же дореволюционную историю, ее оригинальный текст – строевая песня юнкеров «Летние манёвры»:
 Гимнастерки тонные,
Сапоги фасонные
Это кавалерия на съемку идет.
Грянем «ура»,
Лихие юнкера,
С песнею веселой пойдем мы на врага...

Сборы кончаются,
Парочки прощаются.
Ох, и коротка же ты, военная любовь!
Не грусти, моя
Любимая
Буль-буль-буль бутылочка зелёного (как вариант – казённого) вина.

Ниже предлагаем общепринятый вариант песни «Летние манёвры» с некоторыми вариациями:
Едут поют юнкера гвардейской Школы: 
Трубы, литавры на солнце горят. 
Лейсь песнь моя, 
любимая 
Буль-буль-буль бутылочка казенного вина. 

Наш эскадронный скомандовал «смирно!», 
Ручку свою приложил к козырьку. 
Лейсь песнь моя, 
любимая 
Буль-буль-буль бутылочка казенного вина. 

Справа повзводно сидеть молодцами 
И не горячить понапрасну коней. 

Тронулся, двинулся, заколыхался 
Алою лентою наш эскадрон 

Справа и слева идут институтки, 
Как же нам, братцы, равненье держать? 

Здравствуйте, барышни, здравствуйте, милые 
Съемки у нас юнкеров начались.

Съемки примерные, съемки глазомерные, 
Вы научили нас женщин любить 

Съемки кончаются, юнкера прощаются, 
До чего ж короткая гвардейская любовь! 

Едут, поют юнкера гвардейской Школы: 
Трубы, литавры на солнце горят. 
Грянем «Ура!», лихие юнкера! 
За матушку-Россию и за русского царя! 

Оригинал этой юнкерской песни в исполнении дуэта Андрея Ростоцкого и Андрея Мягкова звучит в фильме режиссера Владимира Басова «Дни Турбиных» (1976 год). И вот какие слова появились в ней после того, как она приглянулась пионерам:
Смотрит вожатый, смотрят пионеры —
Что за отряд показался вдали?
Лейся песнь моя — пионерская.
Буль-буль-буль, баклажечка походная моя!
В недавнем же телесериале «Белая гвардия» в исполнении Константина Хабенского  прозвучала несколько видоизмененная песня юнкеров – «Здравствуйте, дачники!»:

Здравствуйте, дачники,
Здравствуйте, дачницы,
Летние маневры уж давно начались.
Гей, песнь моя, любимая,
Цок-цок-цок -
По улице идет драгунский полк.

Сапоги фасонные,
Звездочки погонные,
По три звезды, как на лучшем коньяке.
Гей, песнь моя, любимая,
Динь-динь-динь -
Поручики шпорами звенят.

Объясненья бурные,
И слова амурные,
И признанья нежные до самого утра.
Гей, песнь моя, любимая,
Чок-чок-чок -
О рюмочку рюмочки стучат.

Сборы кончаются,
Парочки прощаются,
До чего короткая военная любовь.
Гей, песнь моя, любимая,
Буль-буль-буль-
Бутылочка зелёного вина.

Известны также и варианты «Юнкерской песни» на драгунский лад и на казачий лад.

Юнкерская на драгунский лад 
Здравствуйте, дачники, здравствуйте, дачницы 
Летние маневры уж давно начались 
Лейся песнь моя, любимая: 
Цок-цок-цок подковами идет драгунский полк. 

Сапоги фасонные, звездочки погонные, 
По три на каждом, как на лучшем коньяке. 
Лейся песнь моя, любимая: 
Ну-ну-ну, поручик, пришпоривай коня. 

И свиданья бурные, и дела амурные, 
И лобзанья нежные до самого утра. 
Лейся песнь моя, 
любимая: 
Блюм-блюм-блюм, а рюмочка, а рюмочка вина. 

Съемки кончаются, парочки прощаются. 
До чего ж короткая военная любовь! 
Лейся песнь моя, 
любимая: 
Буль-буль-буль бутылочка казенного вина. 

А вот, к примеру, несколько куплетов этой песни, которую пели юнкера сотни Николаевского кавалерийского училища:

Взводно по три выезжают казАки, 
Не горячить понапрасну коней!

Припев:
Лейсь песнь моя, 
песнь любимая: 
Буль-буль-буль бутылочка казенного вина. 

Где эта улица, где этот дом? 
Где эта девица в платье голубом? 

Наш командир нам скомандовал «смирно!» 
Руку свою к козырьку приложил *** 

Едут, поют юнкера гвардейской Школы, 
сабли и пики на солнце блестят, 
Бескозырки тонные, сапоги фасонные 
То казаки на ученье идут… и. т. д. …. 

Вот партизаны в поход собираются, 
Чистят винтовки и точат штыки. 

Припев: 
Гей, песнь моя 
любимая: 
Буль-буль, бутылочка казенного вина.
 
Вниз по Крещенке, твердо шагая, 
Стройно сомкнувшись рядами, идут. 

Припев. 

Полный сознания собственной важности 
Взводный идет впереди офицер. 

Припев. 

В бой мы пойдем, назад не вернемся, 
С нами пойдут старики-казаки. 
Припев. 


6. Журавель
Интересна история еще одной пионерской песни второй половины 1920-х годов. Песня называется «Журавель» и больше напоминает шуточные куплеты, или русские народные частушки. Благо, автора слов, пионерской песни (равно как и ее предшественников) обнаружить не удалось. Музыку же этой (пионерской) песни написал композитор, дирижер и педагог Виктор Сергеевич Калинников (1870-1927).  В. Калинников известен, в первую очередь, как автор хоровых произведений, симфонических, камерно-инструментальных и духовных, что не мудрено, если иметь в виду, что на протяжении многих лет (1897-1923) он преподавал в Московском синодальном училище (после 1917 года переименованном в Хоровую академию). При этом, он не чурался и революционных произведений – переложив для хора «Интернационал» и «Марсельезу». Ну, и был автором музыки нескольких детских песен, в числе которых и наш «Журавель».   

Песня исполняется от лица новообращённого члена пионерского отряда.
Собирайтесь-ка, друзья,
И споём про журавля.

Припев (2 раза после каждого двустишья):
Жура-жура-журавель,
Эй, журавушка молодой!

Раньше было, то и дело,
Что по улицам я бегал.

Припев

Раньше – не было работы,
Доставлял родным заботы.

Припев

Теперь новая работа –
Зубы чистить, вот забота!

Припев
Руки мыть, и ноги мыть,
И сырой воды не пить!

Припев

Записался я в отряд,
И теперь я очень рад!

Припев

Кто шагает дружно в ряд?
Наш, «хамовницкий», отряд!

Коммунизму верен я,
Комсомольцы – нам друзья!

В 1929 году эту песню начал исполнять 1-й Московский хор п/у А.Ф. Головинского.
Но подобные шуточные куплеты на «злобу дня», были популярны и в Русской Императорской Армии и в военных учебных заведениях царской России. Традиция петь «журавля» была популярна и у русских скаутов-разведчиков. В настоящее время «Журавель»  – традиционные куплеты, которые поются на последнем костре в лагерях (летних, курсовых и т.д) организации Российских Юных Разведчиков.
В  автобиографической повести «Юнармия» (1936) Григория Ильича Мирошниченко (1904-1985), можно найти такие строки:
«...Мы пошли по перрону. Заглянули в широкие окна вокзала. 
Там в буфете пьяные дроздовцы скинули английские шинели и плясали 
русского. 
Приплясывая, они подходили к стойке, на ходу опрокидывали рюмочку 
и хватали прямо с жаровни курицу или кусок жареного судака. 
- Послушай, нельзя так! Зачем берешь! Плати, пожалуйста, – говорил хозяин буфета. 
Никто не хотел платить. 
- Командир заплатит. Присылай по почте счет, – кричал безусый юнкер. Он стучал по стойке кулаком, заставляя плясать стаканы, бокалы, бутылки и рюмки. 
- Молодой офицер, мы просим тебя – не буянь, пожалуйста, – терпеливо уговаривал его буфетчик. 
Юнкер продолжал барабанить по стойке и орал во всю глотку:
- Наш казак здоровый силой, 
Наколол чертей на вилы, 

Жура-жура-журавель, 
Журавушка молодой. 

Бронепоезд прет со свистом, 
Вспоминая коммунистов, 

Жура-жура-журавель, 
Журавушка молодой. 
Буфетчик смотрел на него круглыми грустными глазами, потом 
схватился за голову и выбежал на перрон...». 
Исследователь истории скаутизма Ростислав Владимирович Полчанинов (род. в Новочеркасске в 1919 г. в семье полковника Белой армии, в 1931 г. вступил в Национальную организацию русских скаутов (НОРС), а в 1934 г. – в общество «Русский сокол») немало времени уделил также и истории песни «Журавель», докопавшись до того, что, по его мнению, первым автором этих шуточных двустиший с припевом был не кто иной, как Гаврила Романович Державин.
 
Вот что Полчанинов об этом пишет:
«В «Скаутском мире» №17/2003, там, где говорится про дружину «Анапа», есть заголовок «Журавли и частушки от семьи Новопашиных». Я внимательно прочитал все 38 частушек, 24 вызывалки, 13 хвалилок и 2 ругалки, но не нашёл ни одного «журавля». Тут явно произошло какое-то недоразумение. «Журавлями» называются только двухстрочные частушки, у которых свой мотив, свой припев и своя длинная история. Название «журавли» получили от припева: Жура, жура, журавель, Журавушка молодой. Припев приведен выше, ноты посланы в редакцию «Скаутского мира», а вот и история. В 1931 году я поступил в Сараево в дружину югославянских скаутов и у костра впервые услышал «журу» с припевом: Жура, жура, жураве, Жураушка мала е.
Двухстрочные частушки «журе» были короткими, и потому и пелось – «мала е», что в переводе значит – маленькая. В том же году мы записались в русские одиночные скауты и летом 1932 г., как русские скауты, поехали на слёт югославянских скаутов в Загреб. Там мы, Боря Мартино и я, услышали те самые «журы», только по-русски. Я, по наивности, сказал нашему начальнику Ивану Семёновичу Светову (в те годы руководителей полагалось звать по имени и отчеству и обращаться на Вы), что, видимо, мы, русские, заимствовали «журавля» у югославян, на что получил ответ, что не мы у них, а они у нас, и тут же он спел несколько старых севастопольских журавлей 1920 г. Я их, конечно, записал, но они остались в Сараево, а я запомнил только один: Там растёт и лавр и тополь, Там есть город Севастополь. У костра, по обычаю, «журавль», начинался с Пантюхова: Жив, здоров, всегда готов! Олег Иваныч Пантюхов. А затем переходили на личности, сидящие у костра. Так про меня однажды спели: Он три раза мыл посуду И болтает это всюду.
Да, я жаловался, что меня, как маленького, а было мне 13 лет, заставляли каждый второй день мыть посуду на кухне. Это было несправедливо. Сегодня этому журавлю 71 год. В 1951 г., после лагеря Нью-йоркской дружины всем участникам дали на память листок с 35 «журавлями». Приведу пару из них:
Долго Вова наш не брился
Бородой обзаводился.

Жуткин в лагерь женский ходит
И знакомства там заводит.

В мужподлаге стоит рёв –
Это Джи-Ди Пушкарёв.
В «Опыте» №68 в статье «Традиции, обычаи, жаргон», я написал про корни этих самых «журавлей» следующее: «Офицеры русской армии, которых было много среди скаутских руководителей, научили скаутов-разведчиков петь «Журавель». Как мне сообщил М.К. Бугураев, редактор истории Донского имп. Александра III кадетского корпуса (США, 1979), по данным Б.М. Ажогина (юнкера выпуска 1911 г.): «Журавель» – времен Лермонтова. Его пели в «Царской школе» (Николаевском кавалерийском Военном училище)». В 1979 г. в нью-йоркской газете «Новое русское слово» от 23 сентября С. Рафальский, вспоминая годы Первой мировой войны, упомянул один «журавель» не пояснив, что это такое. Как сотрудник газеты, я решил поделиться с читателями тем, что мне было известно (НРС от 14 окт. 1979), и заодно попросить читателей сообщить мне ещё какие-нибудь «журавли» для пополненин моей коллекции «журавлей». В ответ, кто-то из читателей прислал мне, изданный А. Гайрабетовым в Чикаго (США) в 1969 г. «Сборник военных песен», и там оказался: «Журавель – традиционная на все полки».
Правда Гайрабетов привёл журавли только на четыре полка. Начинался «журавель»:
Соберёмся мы, друзья,
И споём все «журавля».
 
Начнём с первых мы полков
Кавалергардов дураков.

Разодеты как швейцары
Царскосельские гусары.
Почему только на четыре полка, пояснил мне приславший. Оказывается, что все остальные, или почти все, были нецензурными, и господа офицеры пели их только в своей компании, в отсутствии дам. Историей «Журавля» заинтересовался не только я, но и «М.З.», написавший короткую заметку «О происхождении 'Журавлей'» в парижском журнале «Военная быль» №61 за июнь 1965. В ней было сказано: «Видимо «журавли» появлялись постепенно, то для одной, то для другой группы полков. К какому времени следует отнести появление первого «журавля» или первых «журавлей»?» Оказывается, что В.К. Тредьяковский «наткнулся на сноску о Державине, взятую из записок Дмитриева «Взгляд на мою жизнь», в которой было сказано, что Державин, став весной 1762 г., солдатом Преображенского полка был автором «переложения в стихи или, лучше сказать, на рифмы площадных прибасок насчёт каждого гвардейского полка!» (с. 64 указанных записок)».
Вот цитата из Дмитриева о Г.Р. Державине: «...В то же время начал он и стихотворствовать. Кто бы мог ожидать, какой был первый опыт творца "Водопада"? Переложение в стихи, или лучше сказать, на рифмы площадных прибасок насчет каждого гвардейского полка! Потом обратился он уже к высшему рифмованию и переложил в стихи несколько начальных страниц "Телемака" с русского перевода; когда же узнал правила поэзии, принял в образец Ломоносова. Между тем читал в оригинале Геллерта и Гагедорна».
В царской армии были необычайно популярны шуточные куплеты, составленные из  необычайно метких рифмованных фраз, благодаря которым любое подразделение (гвардейское ли, армейское, или даже кадетские корпуса) русской армии, а также  обретало ярко-индивидуальные черты. Такие куплеты как раз и прозвали «журавлями». Складывались они в XIX – начале XX веков, текст периодически менялся и пополнялся. А еще «журавли» прославляли боевую удаль, бесшабашность, отношение к вину и прекрасному полу, славу и даже престижность полков. Вот, к примеру:
Тащит ментик на базар
нищий гродненский гусар.
 
Жура-жура-журавель, 
Журавушка молодой! 

Кто мадеру пьет без меры?
Это конногренадеры!
 
Жура-жура-журавель, 
Журавушка молодой! 

Бочку выпьет, а не пьян
желтый ямбургский улан…
  
Морды бьют на всем скаку
в Мариупольском полку… 
(очевидно,  здесь недвусмысленный намек на плохую кавалерийскую выучку гусар-мариупольцев). 
А стоило лейб-гвардейскому Кирасирскому Ее величества полку выбрать шефом уже не юную мать-императрицу, по армии стал ходить ехидный «журавль»: 
Кто в старушках знает толк?
Кирасирский синий полк!
 Начинались же «журавли» всегда с одного и того же зачина:
Соберемтесь-ка, друзья,
Да споем про журавля!

Припев:
Жура-жура-жура мой,
Журавушка молодой.

Песня довольно длинная, кое-где и с нецензурной бранью, всю ее, разумеется, давать нет здесь смысла. Но несколько куплетов опубликуем.
 
Начнем с первых мы полков —
С кавалергардов-дураков.

Кавалергарды — дураки
Подпирают потолки.
(здесь прямой намек на то, что в кавалергарды записывали людей ростом, как правило, не ниже 187 сантиметров).

Из полков же самый тонный -
То лейб-гвардии полк Конный.

А кто в бабах знает толк?
Это славный Конный полк!
(Тонный (устар.) – стильный, соблюдающий манеры.)

А кто строен, очень мил?
Это желтый кирасир.

Кто на станции кассир?
Это желтый кирасир.

Коль старушку соблазнить,
Надо гатчинца спросить.

Лучше всех берут барьеры —
Это конно-гренадеры.

Кто без меры пьет мадеры?
Это конно-гренадеры!

Кто два раза в день не пьян,
Тот, простите, не улан!

Вечно весел, вечно пьян
Ея Величества улан.

Все красавцы и буяны
Лейб-гвардейские уланы.

Кто в Европе первый лгун?
То лейб-гвардии драгун.

Разодеты как швейцары
Царскосельские гусары.

Лейб-гусары пьют одно
Лишь шампанское вино.

Тащит ментик на базар —
Это гродненский гусар.
(Лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, г. Варшава)

Вечно весел, вечно пьян
Его Величества улан.

А кто первые вояки?
То лейб-гвардии казаки.

А кто эти оборванцы?
То лейб-гвардии атаманцы.
(Лейб-гвардии Атаманский Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полк, СПб.)

Кто там страшный поднял вой?
Его Величества Конвой.

Тонно чешется по-женски
Первый полк Преображенский.

А семеновские рожи
На кули овса похожи.

А кто курицу украл?
Наш семеновский капрал.

Все Измайловские рожи
На кули с овсом похожи.

Слуги верные царя
Это наши егеря.

Срать орлами мастера
Нашей гвардии егеря.

Первы воры у царя
Молодцы лейб-егеря.

Носит грязное белье
Все московское хамье.
(Лейб-гвардии Московский полк)

Полк, который самый мерзкий,
То лейб-гвардии гренадерский.

Неуклюжи и сопаты
Гвардии в Павловском солдаты.

А курносы как телята —
Это павловцы-ребята.
(Лейб-гвардии Павловский полк, в который набирали курносых парней, ориентируясь на профиль императора Павла.)

Не квартиры, а сортир
У Новотроицких кирасир.

Где стоянка, как сортир?
У Екатеринославских кирасир.

После водки жрут омары —
То митавские гусары.

Кто рожден с спортсменским жаром,
Тому нарвским быть гусаром.

А кто самые засранцы?
Кирасиры-астраханцы.

Из корпусов всех самый штатский
Первый корпус петроградский.
(1-й кадетский корпус, СПб.)

Кто по строю молодецкий?
То Петра Второй кадетский.
(2-й кадетский Императора Петра Великого корпус, СПб.)

С институткой станет в ряд
Александровский хабат.
(Императора Александра II кадетский корпус, СПб.)

Без пяти минут корнет
Николаевский кадет.

А кто писарем одет?
Николаевский кадет.
(Николаевский кадетский корпус, СПб имел синие, а не черные брюки, как все кадетские корпуса, орлы на пуговицах без сияния.)

Истребитель калачей –
Первый корпус москвичей.
(1-й Московский Императрицы Екатерины II кадетский корпус.)

На проказы самый главный
То Второй Московский славный.
(2-й Московский Императора Николая I кадетский корпус.)

А по всем статьям чертовский
Александровский Московский.
(3-й Московский Императора Александра III кадетский корпус.)

Ну, и так далее.
Не перевелись «журавли» и в гражданскую войну. К обычным различительным чертам полков белогвардейцы добавили горькую самоиронию:
Кто расписан, как плакат –
то корниловский солдат…
 
В ресторане шум и бой –
это марковец лихой. 

Наш казак здоровый силой, 
Наколол чертей на вилы, 

Жура-жура-журавель, 
Журавушка молодой. 

Бронепоезд прет со свистом, 
Вспоминая коммунистов. 

Жура-жура-журавель, 
Журавушка молодой.

В частушках были также отражены события начала 1919 года – а именно Верхне-Донского или Вёшенского (Верхне-Донской округ Области Войска Донского и станица Вёшенская) восстания казаков против большевиков. Одной из причин восстания был знаменитый «декрет о расказачивании» 24 января 1919 года. Единственной информацией о восстании, начавшемся 11 марта, в советские годы был роман Шолохова «Тихий Дон». В частушках упоминается полковник Чернецов, – один из героев восстания.
Соберемся в круг, друзья,
И споем про журавля.

Жура, жура, жура мой,
журавушка молодой!

Гром гремит во все концы,
Красных бьют верхнедонцы.

Поднимает в бой донцов
Всех полковник Чернецов.

Белый орден на груди,
То Каледин впереди.

Вырос лес казачьих пик –
Рой могилу большевик.

В балке красный батальон,
Кровью захлебнулся он.

Сидит Ленин на лугу,
Грызет конскую ногу.

На вербе висят кишки,
То Буденного полки.

Из петли глядит все в даль
Комсомольский секретарь.

Комиссар отбросил штык –
Рубанул его калмык.

На плетне повис моряк –
Рубанул его казак.

Бронепоезд прет со свистом
На погибель коммунистам.

Скачут лошади быстро –
То дивизия Шкуро.

Шашки воздух рассекли –
Атаманцы в бой пошли.

Ведет войско на Ростов
Вёшенский казак Краснов.

Вьется прапор, вьется славный –
То двадцать восьмой ударный.

Офицер за пулеметом
Пострашнее целой роты.

По реке плывет баржа,
Вьется дымок кольцами.

Кормим мы донскую воду,
Кормим комсомольцами

По реке плывет баржа,
Плывет мимо пристани.

Кормим мы донскую рыбу
Кормим коммунистами.

Коммунисты лодыри
Христа-Бога продали.

Самое интересное, что не исчез жанр «журавля» даже и в советское время. Одну из версий такой песни исполнял в 1936 году Краснознамённый Ансамбль Красноармейской песни и пляски СССР (солист Георгий Бабаев).  Это вообще была одна из первых песен в репертуаре ансамбля:
Сел буржуюшка на мель,
Так греми наш Журавель.

Жура, жура, журавель
Журавушка, журавель.

Поддавай буржуям жару,
Мажь им спину скипидаром.

Жура, жура, журавель,
Журавушка журавель.

Как помчимся во бою,
Ся покроем славою

Припев.
А у белых кислы лица,
По ночам Буденный снится.
Припев

7. Эх, хорошо в стране Советской жить!
Разумеется, автор далек от мысли охаивать все довоенное пионерское песенное творчество. Более того, и сам он, будучи пионером, с удовольствием пел все эти песни (разве что, кроме «Баклажечки» и «Журавля») и в пионерских лагерях, и на школьных мероприятиях и уроках пения, естественно, не задумываясь об их происхождении и такой вот, как оказалось, интересной истории.
Советские композиторы и поэты 1920-1930-х годов писали и оригинальные пионерские песни, но не они, как уже было сказано в самом начале, являются темой данной книги. Однако же, чтобы каким-то образом нивелировать данный пробел, предлагаю в заключение этого небольшого исследования вашему вниманию одну из самых популярных  пионерских песен первых десятилетий существования Всесоюзной пионерской организации. Тем более, что песня, и в самом деле, была очень популярной вплоть до начала 1990-х годов, а один из ее авторов вкусил все прелести сталинской эпохи.
В конце 1935 года на экраны советских кинотеатров вышел фильм, ныне всеми забытый, «Концерт Бетховена» режиссера Владимира Георгиевича Шмидтгофа, получивший, кстати, почетный диплом на Международном конкурсе кинематографии (этот фильм считается лучшей лентой в его творческой биографии). Фильм получил также премию на Всемирной выставке в Париже в 1936 году, шесть недель с аншлагом шел на Бродвее и, по данным Инторгкино, принес СССР столько же валюты, сколько и знаменитый «Чапаев».
Для этого кинофильма В.Г. Шмидтгоф на музыку Исаака Осиповича Дунаевского написал текст марша пионеров «Эх, хорошо в стране советской жить!»:
Эх, хорошо в стране Советской жить!
Эх, хорошо страной любимым быть!
Эх, хорошо стране полезным быть,
Красный галстук с гордостью носить!
Меря землю решительным шагом,
Помня твердо заветы отцов,
Знай один лишь ответ — боевой наш привет:
Будь готов! Будь готов! Будь готов!

Припев
Будь готов всегда и во всем,
 Будь готов ты и ночью и днем!
Чем смелее идем к нашей цели,
Тем скорее к победе придем!

Эх, хорошо бойцом отважным стать,
Эх, хорошо и на Луну слетать,
Эх хорошо все книжки прочитать,
Все рекорды мира перегнать!
Перед нами все двери открыты:
Двери вузов, наук и дворцов;
Знай один лишь ответ — боевой наш привет:
Будь готов! Будь готов! Будь готов!

Припев.

Эх, хорошо в стране Советской жить!
Эх, хорошо страной любимым быть!
Эх, хорошо стране полезным быть,
Красный галстук с гордостью носить!
Вместо старых куриных избушек
Мы настроим садов-городов.
Через тысячу лет будет жить наш привет:
Будь готов! Будь готов! Будь готов!

Припев.
Главные герои кинокартины — два белорусских музыкально одаренных мальчика-подростка Янка Малевич и Владик Корсак. Отец Янки — музыкальный педагог — учит их обоих игре на скрипке и готовит к Всесоюзному музыкальному конкурсу, который должен проходить в Москве. В одном из эпизодов фильма эту песню исполняют дети в повязанных поверх белых рубашечек красных галстуках. Пионеры едут из Белоруссии в Москву. Песня сразу же становится очень популярной, постоянно транслируется по радио в передачах для школьников, Правда, уже без упоминания фильма, в котором она впервые прозвучала, и автора ее текста, потому что в веселый день 1 апреля 1938 года драматург, режиссер и актер Владимир Шмидтгоф был арестован в своей ленинградской квартире и немедленно сознался в шпионской деятельности в пользу Германии.
 
Владимир Георгиевич Шмидтгоф (настоящая фамилия Лебедев, 1900-1944) с 1917 года играл в драматическом театре. В 1918 году в Петрограде организован Большой драматический театр, куда и пригласили молодого актера, и где он выступал четыре сезона. Дружил с Сергеем Есениным. В 1921 году В. Шмидтгоф стал одним из создателей «Театра революционной сатиры „Вольная Комедия“», где работал драматургом, режиссером и актером. С конца 1923 года  Владимир Шмидтгоф работает в кино, где поставил первый советский комедийный фильм  «Н+Н+Н» (1924, короткометражный). 

Спустя год после ареста, 11июня 1939 года, в связи с тем, что НКВД вместо «железного наркома» товарища Ежова возглавил товарищ Берия, тогда еще только вошедший в доверие, пересмотревшего немало дел арестованных его предшественником, Шмидтгофа освободили. Это случилось во многом благодаря настойчивым ходатайствам жены режиссера, добившейся приема у «всесоюзного старосты» М. И. Калинина. Женой же  В. Шмидтгофа была актриса Вера Андреевна Арцимович  (а их дочь – Ольга Владимировна Арцимович – стала второй супругой Булата Окуджавы. Впрочем, это не имеет к нашей истории с песней никакого отношения).
Это, однако, не помешало Александру Исаевичу Солженицыну упомянуть режиссера в своем «Архипелаге Гулаг», сообщив, что он был репрессирован и погиб при этапировании, «на пересылке», что, как мы уже выяснили, является неправдой.
После освобождения В. Г. Лебедев-Шмидтгоф переехал с семьей в Киев, где снял фильмы «Академики» и «Макар Нечай». А в июне 1941 года они вместе с писателем Евгением Петровым приступили к постановке музыкальной комедии «Тиха украинская ночь».  Вера Арцимович была назначена на главную роль. Но в первый же съемочный день диктор Юрий  Левитан объявил о начале войны…
Владимир Шмидтгоф умер 10 января 1944 года.